— Надь, я тебя прибью!

— А что такое? — невинно поинтересовалась Надя, не забыв при этом поискать взглядом стол с коньяком и закусками.

— Я же тебе сорок раз сказала: мероприятие ответственное, люди соберутся серьезные. Тебе что, нормально одеться было в лом? — принялась отчитывать ее подруга Лена. — Забыла?

— Да помню я все, Лен, — отмахнулась Надя. — Не успела я просто. К вечеру нагрянул занудный клиент и так долго капал на мозг, что я чуть не уснула. На марафет времени не осталось. А я, к тому же, терпеть не могу деловой стиль, ты же знаешь.

— Ладно, проходи. Только старайся не отсвечивать, — немного смягчилась Лена, но ее осуждающий взгляд еще раз окинул фигуру подруги, облаченную в легкомысленный сарафан в мелкий цветочек на тонюсеньких бретельках, и голые ноги, на которых красовались стоптанные сандалии.

— Зато удобные и ноги не натирают!

Лена только поджала губы в ответ на это замечание и посторонилась, пропуская Надю в чопорный мир темно-серых костюмов в елочку, белых блузок с черными юбками и лакированных туфелек на высоченных каблуках.

Впрочем, Надю было сложно смутить какими-то там поджатыми губами и осуждающими взглядами. Она спокойно прошлепала к ближайшему столу, накрытому, между прочим, белоснежной скатертью, ниспадавшей вниз красивыми, тщательно выверенными и заботливо собранными складками. В животе у Нади настолько громко урчало, что ей самой казалось, будто этот звук перекрывает тихую классическую музыку и негромкий гул голосов, которые заполняли собой просторный банкетный зал.

— И чего приперлась?.. — разочарованно прошипела Лена вслед голой Надиной спине и поспешила навстречу следующему гостю.

Надя, между тем, занялась исследованием содержимого тарелок на столе и стоявших тут же бутылок с алкоголем. Коньяка, как на зло, нигде не было видно — только сплошь какое-то сухое вино с разноцветными наклейками и надписями, вроде бы, на французском, за что Надя не смогла бы поручиться, поскольку не владела никакими иностранными языками. Зато тарелки ее не разочаровали, поскольку ломились от многочисленных бутербродов, канапе, корзиночек и прочих тарталеток.

Когда отчаянные позывы желудка стали потише, Надя принялась лениво обходить стол в надежде отведать еще чего-нибудь вкусненького и необычного. Она даже храбро прицелилась на бутылку вина и, озабоченно вглядываясь в этикетку, попыталась разобрать название. Не то, чтобы ей это было важно, но издавна Надя взяла за правило: если пьешь, то хотя бы пойми, что — вдруг пригодится.

Потерпев фиаско в изучении французского, Надя пожала плечами и поискала взглядом посуду, куда можно было бы перелить содержимое бутылки. Посуда оказалась изящного вида бокалом, по виду хрустальным и вполне чистым. Стоял он далековато, поэтому Надя склонилась над столом, силясь его достать и почти опустив грудь в тарелку с канапе.

Она опоздала. Внезапно к бокалу протянулась мужская холеная рука и, крепко, но при этом небрежно, обхватила его хрустальные бока. Надя от неожиданности выпрямилась и оказалась нос к носу с мужчиной в точно таком же темно-сером костюме в полоску, как и почти у всех мужчин в этом зале.

Смотрел сей субъект на нее серьезно, но вместе с тем не злобно. Он даже позволил себе скупо улыбнуться в ответ на широкую беззаботную улыбку Нади, которой очень хотелось заполучить в свое распоряжение бокал. Мужчина правильно истолковал ее намерения, не стал ломаться и протянул вожделенную посуду девушке.

— Спасибо! — от души поблагодарила она. — А меня Надей зовут! — самое время было перейти к легкому непринужденному общению.

— Сергей Викторович, — представился мужчина.

— А на самом деле?

— В смысле? — нахмурился Сергей Викторович.

— Так вас зовут коллеги. Это официально, скучно и не годится для классной вечеринки.

— А! — усмехнулся он. — Зовите меня просто Сергей.

На вид Сергею было около сорока. Он был типично среднего роста с ничем непримечательной фигурой, зарождающейся лысиной на макушке и седыми висками. Щеки и подбородок на полноватом, по возрасту, лице Сергея были гладко выбриты. К тому же от него исходил тонкий запах туалетной воды. Судя по толстому обручальному кольцу на безымянном пальце, Сергей был женат и, возможно, давно.

— Уже лучше, Сережа, — улыбнулась Надя. — Идемте!

— Куда?

— Как куда? Болтать, конечно! Здесь слишком шумно. Держите вино.

Не оглядываясь, Надя устремилась к двери. Сергей, поколебавшись секунду, направился вслед за ней. Они выбрались на мраморную лестницу, и Надя уверенно полезла наверх, хотя никогда здесь раньше не была.

— Хочу посмотреть, что там, — пояснила она на ходу.

— Понятно… — протянул Сергей, топая следом в своих черных глянцевых ботинках. Даже один их вид и тихое поскрипывание заставили заболеть все застарелые мозоли на Надиных пятках.

— Не хотите их снять? — поинтересовалась она, неопределенно кивнув головой на ноги Сергея, когда они добрались до последнего этажа.

— Что? — оторопело переспросил Сергей, проследив за Надиным взглядом. От удивления у него дернулся кадык.

— Туфли. Я имею ввиду туфли, конечно. Они явно тесные. Наверняка жмут.

— А! Да нет, мне вполне удобно, — облегченно возразил Сергей, но зачем-то все равно наклонился и стал развязывать шнурки.

Повозившись, он снял сначала один ботинок, потом второй и, зажав бутылку вина в одной руке, а ботинки в другой, вопросительно посмотрел на Надю. Ему было явно не очень уютно стоять в одних носках на мраморном полу, и Надя в знак одобрения и солидарности быстро скинула сандалии.

— Теперь гораздо лучше, правда?

— Не знаю… Наверное.

— Лучше. И скоро вы это поймете. Ой! Это же дверь на крышу, правда же?

Надя толкнула ее, и они оказались на куда менее помпезной металлической лестнице. Она храбро ступила на холодные ступеньки. Лестница заканчивалась еще одной дверью, тоже незапертой и, к счастью, последней.

Они, отдуваясь от стремительного подъема, поспешили на плоскую крышу, разогретую от дневного солнца, которое, впрочем, к этому моменту уже скрывалось за соседними домами. В воздухе пахло металлом и совсем слабо рубероидом, которым была покрыта крыша.

— Вот тут и будем болтать! Наливайте! — потребовала Надя и протянула посуду.

Сергей подчинился, и в бокал полилась красная жидкость.

— Мм… Прекрасно! А вы почему не пьете? — спросила Надя.

— А я… Вы знаете, ужасно глупо, но я не прихватил ничего, куда можно было бы налить вино, и я сейчас…

— Сереж, расслабься. Ты же не на приеме. Пей так — из горлышка.

— Вы полагаете?..

— Я уверена, — твердо кивнула Надя. — И давай уже на «ты».

— Ладно, — согласился Сергей и отпил глоток. — Но вообще-то мы как раз на приеме, — натянуто усмехнулся он.

— Нет, мы на крыше, — засмеялась Надя. — Но все равно никто не смотрит. Видишь, как красиво!

Она с восторгом оглядела городской пейзаж, открывшийся перед ними. На улицах загорались фонари, а машины на широких улицах образовывали длинные вереницы огней — красных, если удалялись, и желтых, если ехали навстречу к тому зданию, на крыше которого расположились собеседники.

И они принялись болтать. Хорошее вино быстро ударило в голову и развязало языки. Не прошло и полчаса, как они ощутили себя очень близкими друзьями. Им казалось, что они знакомы уже много-много лет. От неуклюжести и строгости Сергея не осталось и следа, он под одобрительные возгласы Нади избавился от галстука, расстегнул ворот сорочки и теперь рассказывал что-то залихватски хвастливое, неожиданно пришедшее к нему в голову из глубин воспоминаний о его детстве. Надя от души смеялась, слушая его незатейливое повествование, то и дело легонько встряхивала головой и запрокидывала ее назад.

Когда вино было окончательно выпито, а небо над головой почернело, они замолчали и снова стали любоваться видом огромного города у самых ног.

— Невероятно… Кажется, только руку протяни, и можно это все потрогать, — задумчиво пробормотала Надя.

Рука Сергея будто сама собой нерешительно обвила талию девушки. Надя не отстранилась, но и не ответила на его жест.

— Становится холодно, — поежилась она и передернула голыми плечами.

— Сейчас! — засуетился Сергей, накидывая на нее свой серый пиджак в полоску. От него тонко и уютно пахло дорогим мужским парфюмом, но Надя не могла сообразить, каким именно.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась она. — Однако уже поздно, и мне пора бежать по делам.

— Я провожу!

— Я на такси, поэтому провожать далеко не придется.

— Тогда я вызову тебе машину!

Надя подумала и кивнула. Она почувствовала усталость и потому потянула Сергея за собой к двери на лестницу. Через минуту на крыше остались только пустая бутылка, хрустальный бокал и пара черных лакированных ботинок.

— Может быть, поедем вместе? — с надеждой спросил Сергей, усаживая Надю в машину и забирая пиджак. — Я мог бы тебя проводить и…

— Нет, Сереж, мне и правда пора заняться своими делами. Спасибо за чудесный вечер! — искренне поблагодарила Надя, еще раз улыбнулась, оглянувшись через плечо и захлопнула дверцу. Машина нырнула в темноту улицы.

Сергей задумчиво усмехнулся вслед исчезающим габаритным огням машины, вздохнул, поняв, что забыл спросить у Нади номер ее телефона, посмотрел вниз на свои носки со свежими дырками и отправился обратно на крышу искать тесные лакированные ботинки.

— Спасибо, Надя, — сказал он в темноту, поднявшись по уже знакомой металлической лестнице, и готов был поклясться, что откуда-то снизу из глубин огромного города донесся знакомый голос:

— Не за что, Сереж.

И послышался счастливый Надин смех.