Дэн прислонился к косяку подъезда и попытался отдышаться, глубоко и смачно, со свистом наполняя воздухом легкие. Так его давно, еще в прошлой жизни, учил тренер. Это немного помогло. Дыхание выровнялось, и он вновь обрел способность соображать. Оторвался! Ушел! Сбежал от этой своры, нет, не собак и даже не диких животных. Они хуже, чем собаки, гораздо хуже.

Дэн вспомнил ту девушку. Как же она кричала! Когда это было? Пожалуй, месяца два назад. Тогда еще они не были так организованны, как сейчас, но уже нападали стаями, окружая жертву, загоняя ее в ловушку, откуда нет выхода. Это сейчас они научились отслеживать местоположение таких, как он и как та девушка, по сотовым сетям. Продвинутые… И чертовски умные. От мобильника Дэн избавился уже давно, но его все равно каким-то образом выследили, нашли.

Нашли, чтобы забрать всю его кровь, без остатка. А как все начиналось! Прогресс! Прорыв! Лекарство от страшной болезни найдено! Об этом кричали с телеэкранов, из заголовков газет и статей в Интернете. Тогда казалось, наконец-то, человечество спасено. И не надо будет больше ходить в ненавистных масках, бояться за свою жизнь и жизнь близких людей. Всего один укол, и никогда, совсем никогда вы не будете болеть. 

Был только один махонький нюанс, крошечная проблемка, которую и упоминать-то не стоило. Лекарство должно быть сделано на основе сыворотки из человеческой крови. Не любой, а такой, как у него, Дэна. И еще нескольких тысяч несчастных, разбросанных по всему миру, на которых сейчас идет самая настоящая охота.

Правда, тогда, в начале еще никто не знал, что их так мало. Дэн помнил, как сам радовался вместе со всеми, когда какой-то солидный профессор в очках и белом халате вещал с телеэкрана, что таких людей должно быть много, один на тысячу, не меньше. И все, что нужно, это всем пройти обязательный тест на пригодности крови для изготовления сыворотки. И тогда каждый, у кого тест будет положительным, сможет помочь всем людям, исключительно добровольно, конечно же, и сдать свою кровь на всеобщее благо. Для одной дозы ведь достаточно пары капель. И все.

Действительность оказалась куда суровей… Ожидания не оправдались, а усилия правительств разных стран по поиску и выявлению потенциальных доноров дали более, чем скромные результаты. Цены на сыворотку сразу же выросли до небес, а добровольцы, рассчитывавшие на большой куш, столкнулись с ними — этими чудовищами в человеческих обличьях, торговцами чужими жизнями, чужой кровью.

Поначалу-то доноры и впрямь приходили добровольно. Им вручали деньги, сертификаты, подарки. А потом всплыл и еще один нюанс. Сыворотка не давала пожизненный иммунитет, а привитые люди снова стали заболевать и умирать. Эпидемия вспыхнула с новой силой.

И тогда началась охота. На Дэна. На других. Людей выслеживали, хватали на улице и заталкивали в машину. Увозили в подпольные лаборатории, чтобы выцедить всю кровь до последней капли и продать на черном рынке. Тела некоторых, серые, обескровленные находили потом на городских свалках, в коллекторах, в лесу. Но большинство не находили вообще. Так было еще совсем недавно.

Потом стало хуже, хотя, казалось бы, куда же еще. А вот нет! Кто-то в криминальном мире сообразил, что если так бездумно «охотиться» и выжимать из доноров все, то очень скоро никого не останется. А нет носителей редкой крови — нет сырья для сыворотки, а значит, и нет огромных барышей. И тактику быстро сменили. Теперь людей не убивали, но одурманив и удерживая в беспамятстве, цедили кровь потихоньку, давая выработаться новой. Процесс почти вечный и почти идеально отлаженный. На языке преступников его называли «дойкой», а доноров — «коровами». Сами же бандиты называли себя «загонщиками» (тех, кто находил жертву) и «доярками» (тех, кто следил за донорами и не давал им умереть от слишком быстрой потери крови).

Бизнес был быстро поставлен на поток. Одуревших, ничего не соображающих людей часто держали в психушках. Главврачи были, разумеется, в сговоре и получали за молчание хорошие гонорары. Это было просто и удобно: кому придет в голову обращать внимание на тощих пациентов психбольницы с бессмысленным взглядом? Там все такие. А то, что во время еды у них все выливается изо рта, а сами они периодически ходят под себя, так что вы хотели? Психи же.

Обо всем об этом Дэн узнал от Митька. Вряд ли его так звали, но именно таким именем представился щуплый белобрысый парнишка, с которым Дэна случайно свела судьба уже сильно позже того дня, когда ему пришлось пуститься в бега. Митек был совсем юным, может быть, даже подростком. А еще любил травить байки, в которые Дэн не очень-то верил, но в эту поверил, причем сразу. Митек божился, что слышал историю про необычных пациентов психушек от одного бывшего «загонщика». По иронии судьбы, тот сам оказался жертвой, как только у него в крови обнаружился полезный маркер, но, на его счастье, успел сбежать.

Некоторое время Дэн и Митек скрывались вместе, и Дэн успел основательно его порасспросить. Расстались они недели две назад. Прятаться все время вдвоем было небезопасно, а Митек, к тому же, говорил, что где-то под Владимиром у его родителей был дом, где парнишка надеялся отсидеться. Дэн не стал спрашивать, где теперь его родители — и так все понимал. Митек звал с собой и Дэна, но тот отказался. Оставаться на одном месте было равносильно самоубийству. Их бы рано или поздно все равно нашли. Итак, парнишка отправился во Владимир один, и Дэн с тех пор ничего о нем не слышал.

А вчера ему чертовски не повезло. Точнее, он сам совершил глупость — вернулся домой за теплыми вещами. И конечно, его там ждали. Вещи Дэн не добыл, зато внимание к себе привлек. И сейчас прятался в чужом вонючем подъезде километров за пятнадцать от дома, весь продрогший и голодный, с тоской вспоминая свое тайное убежище в подвале в трех днях пути отсюда. Он там славно обосновался. И никому об этом месте не рассказывал, даже Митьку. Быть может, поэтому убежище пока оставалось безопасным.

Дэн замер, напрягая слух. Вроде тихо. Значит, он успел забежать в подъезд до того, как «загонщики» успели это заметить. Сейчас они его, безусловно, ищут. Не спеша, осматривают ближайшие улицы, дворы, обшаривают каждый угол. Рано или поздно доберутся и сюда. Дэн тщетно попытался хоть что-нибудь разглядеть через замызганное оконце подъезда. Здесь он, как в ловушке. Стоит «загонщикам» раскрыть, где Дэн находится, и ему крышка. Оставаться нельзя, и Дэн беззвучной тенью скользнул вниз по лестнице. Осторожно приоткрыв дверь, он огляделся. Двор был пуст. Никого.

Но Дэн не спешил, и прошло довольно много времени, прежде чем он отважился выйти на улицу. Натянув капюшон на голову и засунув руки в карманы, он быстро зашагал прочь от приютившего его, но такого ненадежного подъезда. Не пройдя и нескольких метров, он тут же ощутил легкий укол в шею. Схватившись рукой, с изумлением Дэн нащупал какой-то продолговатый предмет. Дротик! Четко работают, ублюдки!

Дэн побежал. Ноги заплетались и не слушались. Ему казалось, что он бежит уже довольно долго, хотя, на самом деле, Дэн сделал всего несколько неловких шагов от места нападения, прежде чем рухнул на землю. Последнее, что он успел понять своим угасающим сознанием, это то, что, похоже, на этот раз уйти не удалось. Рядом притормозила машина и из нее выбрался обладатель белых грязных кроссовок, который остановился у Дэна прямо перед носом. Он, лежа на боку и не в силах пошевелиться, только и видел, что эти кроссовки, а еще колеса автомобиля, похоже, внедорожника.

— Готов, — констатировал «загонщик» довольным голосом. — Грузи его!

Дэна подхватили под руки двое крепких парней, но ничего этого он уже не чувствовал. Дэн полностью вырубился.

* * *

— Жуй, дебил! — У рта молодого человека появилась ложка, наполненная неприятной на вид и пахучей жидкостью. — Жри, давай, суп! У меня тут вас таких, знаешь, сколько? Пока всех накормишь.

Неприятная женщина! Ее молодой человек помнил и научился узнавать. Остальные люди для него все были на одно лицо. Впрочем, они ему были все равно не интересны. Целыми днями молодой человек смотрел телевизор в гостиной. Что там показывают и говорят, он не понимал, равно как не помнил своего имени и как он сюда попал. Однако ему нравился этот ящик в углу: он умел показывать цветные картинки, а иногда даже пел. Это было особенно здорово.

Да и вообще, здесь было неплохо. Если, конечно, не считать этой злой женщины. Ведь это только сейчас у нее в руках безобидная ложка, а ведь по вечерам, когда телевизор выключали, и все ложились спать, она приходила к его койке с огромной иглой в руке. И всегда его колола. Больно.

— Это, чтобы лучше спать. — Так она всегда говорила.

Но молодой человек не хотел спать! Он хотел смотреть картинки. Зачем выключают телевизор? Злая, очень злая женщина! Молодой человек разволновался от этой мысли и что-то замычал. Суп снова полился изо рта прямо на больничную пижаму. Женщина выругалась.

В это время телевизор в углу запел. Как хорошо! Молодой человек сразу успокоился и, послушно открывая рот, принялся поглощать вонючую жижу, которой его кормила неприятная женщина. При этом его бессмысленный взгляд был устремлен на экран. Молодой человек чувствовал себя счастливым.